«может, не хватило меня». доброволец «лиза алерт» — о том, как искать пропавших, разговаривать с плачущими мамами и отдыхать с собакой

Добровольчество и ответственность

Мы всегда говорим, что помочь может каждый и участвовать в деятельности отряда можно в любом режиме, расходуя на это столько времени, сколько вы готовы посвятить поискам

Помощь можно оказывать и час в неделю — это тоже важно и нужно. Мы принципиально не зовем никого на поиски, исходя из того, что люди сами решают, когда они хотят и могут поехать, и делают это в том режиме, который им удобен

Но те, кто посвящают отряду много времени, постепенно берут на себя все больше и больше функций и задач, понимая, что в отряде бесконечное количество вопросов и точек развития, которые требуют участия энергичных и по-хорошему фанатичных людей. Так у них естественным и добровольным образом становится все больше и больше обязанностей и зон ответственности. Так они часто начинают рваться на части и полностью утрачивают баланс между личной, профессиональной жизнью и отрядом. Бывает, что это приводит к потере работы, к конфликтам в семье и даже разводам. И бывает, что отряд становится главным делом для человека, под которое он подстраивает всю свою жизнь: ищет такую работу, с которой сможет в любой момент сорваться и которая оставляет достаточно свободного времени для отряда, находит партнера, понимающего и принимающего эту жизнь. Таких людей не очень много, но на них держится «Лиза Алерт».

Есть ли в отряде правила, обязательные для соблюдения?

В лесу на поиске координатор и старший группы инструктируют поисковиков по технике поиска, старший разъясняет основные – несложные – требования к поисковикам в лесу: двигаться на определенном расстоянии друг от друга, не забегать вперед и не отставать, когда группа идет цепью, если увидел что-то необычное, сказать «стоп» и самому это не трогать, если с тобой что-то случилось, если надо заменить батарейки или завязать шнурки, также сказать «стоп».

Эффективность поисков находится в самой прямой зависимости от скорости и отработанности всех процессов, поэтому отряд на поиске – это не просто сообщество людей. Это механизм, который должен четко и слаженно действовать.

Можно искать и два года, и три

– Зачем мы здесь? У всех разные мотивы, – делится «Суббота». – Скажу честно, для меня это за пять лет превратилось в спорт. Возможность найти человека мертвым меня не пугала: в силу основной деятельности насмотрелся всего… Кто-то ищет здесь славы: «Попаду в «Лиза Алерт», буду на первых полосах газет, стану героем», кому-то просто одиноко, у нас ведь здесь все очень дружные, это в хорошем смысле субкультура. Мы никого не осуждаем и всем рады. Какая разница, почему и зачем ты ищешь ребенка? Главное – результат.

– Я сначала за каждого так переживал, думал, как помочь, если видел, что ребенок сбежал из неблагополучной семьи, – рассказывает другой волонтер. – Приезжал домой и корил себя, что просто взял и уехал, хотя от усталости еле стоял на ногах.

У нас существует понятие «алерт» – срочный выезд, это дети до 10 лет и потерявшиеся в лесу. Эти люди в наибольшей опасности, они ждут нашей помощи, могут погибнуть без нее. Волонтеры тратят на такие поиски свой отпуск, берут отгулы, на собственные средства ездят в другие города.

Сегодня здесь опытных поисковиков немного, потому что мы ищем «бегунка»: волонтеры знают, что, скорее всего, он нашел себе безопасное укрытие, но если бы маленький ребенок потерялся в лесу, стянулись бы все силы отряда. Там счет идет на часы, а ищем мы до победного конца. Ни один поиск не прекращается, пока ребенок не будет дома. Активные действия могут свернуться, но у нас есть поиски, которым уже 2-3 года, мы не отчаиваемся.

«Всё ли я сделала для того, чтобы его найти?»

Сколько у тебя примерно было поисков?

О, я не считала.

Сколько ненайденных?

Очень мало.

Но ты наверняка помнишь каждого из них?

Да. Для меня, конечно, был очень тяжёлым прошлогодний поиск в Талдомском районе . Больше всего я страдаю из-за того, что её встречали в лесу люди, но не действовали так, как действовала эта девушка, которая озаботилась тем, что встретила потерявшегося человека. Она говорила, что заблудилась, ей показывали, куда идти, и уходили, и в итоге она до сих пор не найдена. Скоро будет год. В 2019 году не найдена ушедшая в лес в июле … в Новой Москве тоже пока не найдена…

Ориентировка на Римму Горячеву

Все три этих поиска — пропавшие в подмосковном лесу?

Да. В лесу можно сгинуть, в том числе и подмосковном. Нужна профилактика: когда идёшь в лес, скажи кому-нибудь, куда ты идешь, оставь записку, возьми с собой заряженный телефон, оденься ярко. И не рассчитывай на то, что если ты пропадёшь, то тут же приедут службы, найдут тебя по телефону и немедленно вытащат из леса. Я, честно скажу, раньше не задумывалась, что если человек заблудился в лесу, то его почти никто не будет искать. Для служб самое главное — это статистика. Пропал человек, завершился поиск, найден он — всё равно, в каком виде — и хорошо. Надо, чтобы, грубо говоря, сошёлся дебет с кредитом, дело было закрыто — это главное. А когда мы начинаем искать человека, опрашиваем близких, он для нас приобретает какие-то свои привычки, отношения с людьми, которых он любит и является частью их жизни, их вселенной. И вот он пропал. И у них появляется пустота там, где раньше был он. Для нас он уже не просто статистика, не просто единица — он для нас человек. И мы ищем человека, мы пытаемся угадать его какие-то реакции на что-то, понять, куда он может стремиться, как может ответить. И мы до последнего момента верим в то, что человек жив, и всеми нашими поисками даём ему шанс на жизнь.

Так и не были найдены… Антонина Рогова, 88 лет, Татьяна Зубова, 73 года

«Сынки, и мне бы сигаретку»

– А однажды в лесу в нас стреляли, – рассказывает «Суббота» по дороге в штаб. – Стрелял охотник, которого мы искали…

Людей можно понять, лес сводит с ума. Попробуйте провести несколько часов в одиночестве среди огромных деревьев: вы будете ходить по кругу, в лесу просто невозможно ходить прямо. Именно поэтому, как только вы сообщили о том, что вы потерялись, и описали место, где вы находитесь, нужно оставаться на месте.

Если же у вас нет возможности сообщить о том, что вы заблудились, нужно двигаться по линейным ориентирам – ЛЭП всегда приведет к населенному пункту. Не стоит сходить с просек, дорожек, тропинок – по ним тоже можно выйти к населенному пункту, да и волонтерам вас проще будет найти.

На лесном поиске «Лиза Алерт» прочесывает лес по квадратам. В отряде есть картографы, которые составляют маршрут. Важная для волонтера задача – рассчитать свои силы, не брать с собой ничего тяжелого – это только кажется, что «гулять» по лесу несколько часов легко. Лес прочесывают «гребенкой» – волонтеры выстраиваются в ряд и двигаются вперед, внимательно осматривая пространство вокруг себя.

Фото: vk.com/lizaalert_real

Если кто-то замечает что-то необычное, он кричит «стоп», после чего вся группа останавливается. Находку оценивает старший – это может быть сломанная ветка, фантик от конфет, следы на земле, важна каждая мелочь.

Каждые несколько метров нужно оглядываться. Смотря только вперед, можно не заметить сидящего у дерева человека.

– Шли однажды с напарником по задаче, – говорит «Суббота», – остановились передохнуть, я прошу его: «Дай закурить», и слышу за спиной голос: «Сынки, и мне бы сигаретку». Оборачиваемся – а там дед, которого мы ищем вторые сутки.

Пожилые люди – отдельная категория потерявшихся. У них могут быть возрастные изменения сознания, плохая память, они часто бывают излишне самоуверенны («я знаю этот лес, как свои пять пальцев»).

«Переживать на тему переутомления мне некогда»

Сколько часов ты спишь?

Непредсказуемо, но стараюсь спать часов шесть, потому что, может быть, уже и возраст, и ещё что-то, но чувствуется, что мозгу нужно давать отдыхать. Но иногда тяжело отключиться от мыслей, от всего этого.

Сколько занимают времени книги, фильмы, развлечения?

Телевизор я не смотрю. Фильмы, честно скажу, тоже давно не смотрела. Читать люблю.

Когда последний раз отдыхала, вот прямо отдыхала?

Больше года назад — в прошлом году впервые выехала на море за границу, мы десять дней были на море с детьми.

А было ли такое за последние годы, чтобы ты пошла с семьёй куда-то в парк в выходной день, вы там гуляете, едите мороженое, катаетесь на аттракционах, и чтобы ты при этом каждые полминуты не заглядывала в телефон?

Нет. Я пытаюсь найти какую-то грань, и мне тяжело, честно говоря. Я очень погрузилась в отряд, в поиски, потому что невозможно остаться в стороне, когда ты знаешь, что конкретно ты можешь помочь. Поэтому, когда начинается какой-то поиск, то я, конечно, подключаюсь, стараюсь помогать. Но я всё-таки стараюсь находить какое-то время и выделять его для семьи, чтобы не погрузиться совсем, чтобы не утонуть. Я ухожу гулять со своей собакой Степаном в лес — это мой отдых. Телефон у меня, естественно, с собой, но я им не пользуюсь во время прогулки. У меня там тоже есть своя компания, которая не относится к отряду, и мы разговариваем о своих человеческих чувствах, проблемах.

Маша и Степан

Я с удивлением заметила, что большинство собачьих «мам» — это многодетные мамы, которые уходят в лес так же, как и я — погулять с собакой, пообщаться с народом, отвлечься от дома, от всего. Поэтому мой отдых — это общение с собачниками. У собачников свои проблемы, своя среда, своя жизнь. И это очень здорово, особенно когда рядом есть лес, куда приходят с собаками, когда все друг друга узнают только по собакам, как тебя зовут — знают плохо, но точно знают, что я «мама» Стёпы. Для меня это отдых тоже. Когда не пересекаюсь по времени с друзьями-собачниками, просто иду с собакой по тихому, спокойному лесу. Есть возможность что-то подумать, переосмыслить. Не люблю в процессе прогулки с собакой разговаривать по телефону, так как это собачье время. Это время, которое хозяин уделяет своему животному. Как говорится, «мы в ответе за тех, кого приручили». Собаке тоже нужно это время.

У тебя никогда не было ощущения, что ты на грани переутомления, именно в эмоциональном плане?

Тут обычно как: лучший отдых — это смена деятельности. И у меня как у информационного координатора один поиск сменяется другим. И переживать на тему переутомления и постоянно в этом вариться мне просто некогда, потому что появляются другие люди, которым нужна моя помощь, и я переключаюсь.

Интервью: Ксения Кнорре Дмитриева

Расшифровка: Люба Богданова

Как правильно уходить в лес?

После разговора о гипотермии Олег Леонов консультирует волонтеров, как правильно ходить в лес. Начинает рассказ с того, что человек в демисезонной одежде при температуре воздуха +10 сможет прожить в лесу примерно трое суток. Если сильно повезет, то четверо. Но неприятных ситуаций можно избежать, если действовать разумно, а именно:

Что делать, если ваш знакомый потерялся, но вы не имеете физической возможности его искать?

Позвоните на горячую линию отряда «Лиза Алерт» по номеру 8 800 700 54 52 или заполните заявку онлайн на его сайте. Волонтеры, которые сотрудничают с МЧС, готовы помогать круглосуточно и бесплатно.

Как поддержать спасателей из «Лизы Алерт»?

Организация принципиально не занимается сбором денег, но им всегда нужно оборудование, которое используется в поисках, — вот список.

Лисы в штабе, Суббота наготове

Фото: vk.com/lizaalert_real

– А вы знаете, что мы поисковые группы называем «лисами»? – спрашивает волонтер «Суббота».

Здесь всё как в армии: позывные, командир, штаб. Выбрать любое имя нельзя. Надо, чтобы по рации оно звучало понятно и четко, остальные должны легко его запомнить.

Сложно представить себе, что еще могло объединить столь не похожих друг на друга людей. Мужчина пенсионного возраста, два студента на велосипедах, байкеры, журналисты и бизнесмены. Мы сидим в круглосуточном кафе, которое сегодня играет роль штаба, на часах 12 ночи, но большинство волонтеров может приступить к поискам только сейчас: днем – работа, ночью – поиск.

– Забежала сегодня домой, ребенок обрадовался: «О, мама пришла!», через пять минут слышу знакомую реплику: «О, мама уходит!» – смеется Ирина Салтыковская.

Приезжая в «штаб», волонтер распределяется в поисковую группу и получает задание от координатора поиска. В группе всегда есть «старший» – более опытный волонтер.

– После поступления заявки с родными пропавшего связывается наш волонтер, – объясняет Ирина

– Важно узнать всё о жизни ребенка – любая мелочь может стать ключевой для поиска

Задание нашей группы – осмотреть территорию кладбища, которое находится в зоне поиска.

Победа нашей профилактики

Расскажи, пожалуйста, про какой-нибудь поиск, который поразил тебя в хорошем смысле.

Недавно был поиск, который завершился, я бы сказала, победой нашей профилактики и группы СМИ: девушка увидела дезориентированного человека, она не знала, что мы его ищем, но знала, как поступить, потому что она читает наши группы и прочитала у нас, что делать, если видишь пожилого дезориентированного человека. И она не поленилась, подошла к нему, проверила так, как рекомендовалось у нас в группе, всё ли с ним хорошо, потом позвонила нам на горячую линию и узнала, что у нас есть поиск этого человека. Причём он со стороны не выглядел дезориентированным, как это часто бывает, — он назвал себя полностью и целенаправленно куда-то шёл.

Почему тогда она обратила на него внимание?

Он не отвечал на звонки — просто забыл, как пользоваться телефоном, а тот звонил, работал… Что бы с ним было, если бы неравнодушная девушка не обратила на него внимание, можно долго фантазировать, вариантов миллион, начиная с самого похода по рельсам…

Пожилые с деменцией — самые частые пропавшие

Пожилые люди с возрастными ментальными нарушениями — это те, кого «Лиза Алерт» ищет чаще других, причем они пропадают как в лесу, так и в городе.

Часто с возрастом человек теряет память и способность ориентироваться, и чем дольше он находится вне дома, тем больше забывает из-за стресса, отсутствия лекарств, физических и эмоциональных страданий.

Проблема в том, что эти люди, блуждая по городу, далеко не всегда заставляют предположить, что им нужна помощь. Конечно, если бабушка зимой идет по улице в тапочках, очевидно, что с ней что-то не так, но часто они нормально одеты и вроде бы вполне адекватно отвечают на вопросы, и только продолжительный разговор обнаруживает нестыковки и несоответствия. Более того, человек с деменцией может очень хорошо знать, куда ему надо, и даже правильно туда ехать, только… он там уже 30 лет не живет, например.

Поиск таких людей, как и всех остальных, происходит по определенному алгоритму. Наши инфорги распространяют информацию о пропавшем, обзванивают больницы, где эти люди могут с большой долей вероятности оказаться, проверяют свидетельства, организуют выезды на место пропажи и так далее.

Отдельной задачей стоит проверка мест, где эти люди жили и работали какое-то время назад, часто задолго до момента пропажи.

Как попасть на первый поиск?

Если у вас есть силы, желание и время ехать на поиск, откройте форум «Лиза Алерт»: lizaalert.org. Пройдите регистрацию. Зайдите в раздел «Активные поиски». Вы увидите длинный список тем, начинающихся со слов «Пропал/пропала такой-то», «Жив/жива такой-то». Там, где «жив/жива» — поиск завершен, где «пропал/пропала», возможно, нужна ваша помощь.

Зайдите в тему. В самом начале — подробная информация о пропавшем: во что был одет, когда пропал, каково состояние здоровья и возраст. Здесь же обязательно указаны два ответственных за поиск: инфорг и координатор. Если ваша учетная запись еще не активирована, позвоните инфоргу, или, если ваш аккаунт уже активен, оставьте сообщение в теме о том, что собираетесь ехать. В сообщении укажите, когда вы выезжаете, откуда, готовы ли взять кого-то в свою машину, сколько у вас мест, напишите свой номер телефона.

Если вы пеший, сообщите, что ищете экипаж и оставьте телефон, а также полистайте тему и сами позвоните экипажам – возможно, кто-то готов вас «подхватить».

Если есть задачи «забрать оборудование/ориентировки» и вы готовы заехать за ними и отвезти на место поиска, позвоните инфоргу и сообщите о своем намерении.

Теперь можно начинать собираться.

«Еду из Химок, в машине три места»

…Мы приближаемся к штабу около четырех утра. Мальчика пока не нашли. Я предлагаю высадить меня по дороге, но моя команда протестует: «Нет уж, сдадим вас координатору. У нас с безопасностью волонтеров строго».

Координатор Ирина прощается, но ее работа еще не закончена. Закрыть историю она сможет только, когда мальчика найдут.

Каждый, кто сегодня был «в поле», должен отчитаться на форуме «Лиза Алерт» о прибытии домой. Особенно волнуются за новичков. Их сегодня было двое, одна из них, Таня, попала в отряд после того, как волонтеры «Лиза Алерт» две недели назад нашли ее маму.

С утра к поискам приступят новые волонтеры. Они оставят сообщение на форуме: «пеший, готов выезжать», «еду из Химок, в машине три места».

«Я не могу, у меня работа»

А не бывает мыслей типа «как же все достали непрерывно теряться, сколько же можно»? Тем более что ты регулярно наблюдаешь ситуации, когда человек пропадает явно по вине других людей, или он сам не молодец и со стопроцентной очевидностью можно бы было этого избежать. У тебя не возникает агрессии по отношению к ним?

Агрессии к тем, кто потерялся, у меня не бывает, но мне иногда непонятна позиция заявителя, то есть человека, который ищет и при этом считает, что мы должны искать, а он — нет.

Такое часто бывает?

Часто.

То есть «вы спасатели — вы и спасайте»?

Да. «Мне на работу, у меня дети. Как я пойду клеить ориентировки? Да вы что? Мне некогда. Нет, вы, пожалуйста, найдите его и приведите. А ещё лучше доставьте его сразу мне, когда найдёте, или посадите на электричку — он сам доедет…» Дедушку с деменцией, у которого было три сердечных приступа! «А как же я могу сейчас приехать? Я не могу, у меня работа». Не скажу, что так говорит каждый второй, но такое встречается часто. Понятно, что нам это отношение неблизко.

Что ты им отвечаешь?

Я им говорю: «Мы можем помочь вам найти человека, если вам это надо. Прежде всего мы ищем, помогая вам, потому что это ваш родной человек, и он пропал. У нас есть алгоритмы, но ваше непосредственное участие в поиске необходимо».

Бывает ли, что человек обращается чисто формально, когда пропала его бабушка, хотя на самом деле и так ждал, когда она куда-нибудь денется, чтобы забрать квартиру?

Бывали всякие случаи, и неприятные в том числе. Но всё-таки стараемся работать по соглашению с МВД. Какие-то ситуации с очевидным криминальным уклоном МВД отсекает, а как иначе? Мы иногда натыкаемся на криминал, и тогда передаём МВД это дело. Но когда мы общаемся с заявителем, мы не видим его лично, не видим помещения и воспринимаем ситуацию с его слов. При этом мы не ищем человека, если нет заявления в полицию, а когда делом занимается полиция, она проводит свои мероприятия хорошо — осмотр, допрос. Потом мы с ними согласуем то, что мы будем делать, мы с ними всё время на связи. И, как правило, самые хорошие, самые быстрые, самые эффективные поиски — именно тогда, когда есть межведомственное взаимодействие и когда каждое ведомство делает своё дело.

Маша, ты наблюдаешь поисковое движение и вообще поисковую историю, получается, с 2010 года, когда в твоё поле зрения попала, как и у многих, история . Как ты думаешь, изменилось ли отношение общества и отношение полиции к проблеме пропавших?

Отношение общества, конечно, поменялось — хотя бы потому что раньше не было поискового движения, а сейчас оно есть. А с полицией и со службами мы налаживаем взаимодействие, и у нас во многих регионах стало гораздо легче взаимодействовать, они нас по‑другому воспринимают — как помощь, и у нас получаются более эффективные поиски. Осведомлённость людей стала выше, люди стали понимать, что они тоже могут чем-то помочь. Когда раньше пропадал человек, то все охали в комментариях, складывали лапки и писали: «Божечка, помоги скорее найти».

А сейчас не складывают?

Сейчас тоже складывают, но через раз. Предлагают помощь, репостят и клеят ориентировки.

Это относится только к Москве, Санкт-Петербургу, крупным городам?

Нет, про «Лиза Алерт» многие знают и в регионах, и даже там, где нас нет. «Лиза Алерт» есть в 50 регионах, в других областях тоже есть добровольцы из других отрядов, мы встречаемся на форуме, общаемся, взаимодействуем на поисках по мере возможности.

Школа инструкторов «Лиза Алерт»

Они хотят спать и им завтра на работу

Где-то около часа ночи, снег. Стоим небольшой компанией в спящей подмосковной деревне, собираемся искать бабушку, которая несколько дней назад приехала к родственникам и исчезла. Льется голубой свет фонарей, беззвучно мигает «люстра» на поисковой машине, тишина и покой. Координатор заканчивает рассказ о бабушке:

— Предложили родственникам поучаствовать в поиске.

— Ну и что?

— Ничего — они удивились и сказали, что хотят спать и им завтра на работу.

Веселимся и расходимся по задачам: клеить ориентировки, прочесывать местность, опрашивать тех, кто не спит. Нам тоже завтра на работу, хочется пораньше начать и закончить. Падает снег.

Пешие группы

«Если впереди вас дерево или другое препятствие, вы должны сказать: „Стоп, обхожу препятствие“, а потом поравняться с группой и идти дальше», — рассказывает инструктор.

От участников пеших поисковых групп требуется максимальная сосредоточенность и внимательность. Процесс поиска расписан по шагам, их последовательность нужно обязательно соблюдать. Спасатели идут шеренгой и внимательно осматривают землю и деревья на наличие артефактов: личных вещей пропавшего человека, которые могут навести на след. Даже смятая сигаретная пачка может существенно помочь в поиске.

Если рядовой спасатель нашел артефакт, он должен указать на это главному по группе. Главный по группе артефакт фотографирует, потом отправляет снимок и геоданные на базу, а дальше помечает место яркой меткой, чаще всего — это туалетная бумага «нежно-зеленого цвета».

Собаки-спасатели и лошади-спасатели

По территории разбросаны несколько домиков-вагончиков. За последним лежит мнимый пострадавший. По легенде, у него сломана нога. Кинолог держит Рудольфа, некогда обычного пса с улицы, а теперь спасателя, который скулит от нетерпения — ему хочется вызволить человека из беды.

Рудольф бежит. Он обнюхивает вагончики и трусит дальше. Кинолог поясняет:

— Он должен обозначить пострадавшего — залаять.

Рудольф добегает до последнего вагончика, лает.

— Ну вот, не зря учили.

По рации спасатель передает: «Молодцы, подходи, поощряй», а потом нам: «Видите, необязательно брать дорогую собаку, можно взять из приюта щенка, он будет здоровый, крепкий, его также можно будет научить».

По словам хозяйки собаки-спасателя, Рудольф долго жил без дела. Он всегда стремился получать от жизни всё: на прогулках забегал вперед, играл без удержу, прыгал. И плохо слушался. Тогда кинолог МЧС посоветовал отдать собаку на «поиск». Теперь всю свою энергию Рудольф отдает своему новому делу. «У него самореализация такая. Он это очень любит, он себя в этом находит», — поясняет хозяйка. Пока Рудольф только учится, занимается этим год, на реальных поисках был только раз, но у него всё впереди.

Дальше начинается эвакуация пострадавшего лошадьми. Их здесь три: Эльбрус, Бисер и Кузя.

Когда история становится твоей

Взяла себе за правило: если не могу выехать на поиск — не заглядываю на форум, где размещается информация о текущих поисках. Не можешь — сиди себе, ничего не зная, не тереби душу, потому что как только туда заглядываешь, сразу впускаешь в себя этих мечущихся в темноте людей, их страх, боль родственников.

Очень тяжело уехать с поиска. Я столько раз наблюдала это: те, кто уезжают, часто оправдываются, хотя делать этого не надо, — никому и в голову не придет даже в мыслях обвинить уезжающих: каждый исходит из своих возможностей, в том числе и физических. Понимают это и уезжающие. И тем не менее…

Первое, что я делаю, когда просыпаюсь после поиска, — еще не почистив зубы, открываю форум: вдруг нашли?!

Я моталась несколько раз на один поиск, когда искали не один день. Я не могла по работе, у меня был миллион дел, я валилась с ног, но не могла не ехать, потому что увидела родственников, потому что говорила с ними, видела этот лес, где пропала наша бабушка. Это была уже и моя история, и моя ответственность. Я думаю, что все поисковики чувствуют то же самое: если ты впустил чужую беду в свое сердце, ты уже не сможешь просто так уехать, выполнив свою задачу, и забыть об этом.

Иногда я думаю о том, насколько не близки нам могут быть все те люди, которых мы ищем. А сейчас ночью едем куда-то за сто километров, жжем бензин, отказываемся от сна, роем землю, рвемся в лес, чтобы вернуть человека домой, и пусть когда-нибудь потом мы снова разойдемся с ним, не заметив друг друга, лишь бы он сейчас нашелся.